Супружеская семья

Супружеская семья в той или иной форме существует во всех без исключения обществах. В этой связи мы полностью посвятим ей следующий раздел, а также подчеркнем значение, которое имеет в ней рождение детей, и изучим их социальное положение.

Всеобщий характер супружеской семьи. Супружеская семья имеет всеобщий характер, но роль ее в различных обществах различна. У народности найяр (Индия) мужчины являются прежде всего воинами, супружество не создает постоянных уз, а власть и права на землю принадлежат единоутробным дядьям.

В нацистской Германии половое гиперразделение труда (война и политика — для мужчин, домашние заботы — для женщин) с течением времени могло бы привести к формированию общества, аналогичного обществу, существующему у народности найяр. Более близкий к нам пример: в Китае при режиме Мао были предприняты безуспешные попытки упразднить супружескую семью.

Кроме того, следует отметить, что полигамия не исключает образование супружеской семьи. Полигинические семьи (союз одного мужчины с несколькими женщинами) обычно состоят из живущих в одном месте моногамных семей: очень часто в Африке мужчина имеет несколько жен, но каждая из них живет со своими детьми в отдельном жилище.

Как правило, полигиния имеет определенные пределы. С одной стороны, потому, что демографическое расстояние между двумя полами является довольно небольшим (примерно 10%), хотя возможно его увеличить за счет довольно часто встречающейся практики убийства новорожденных одного пола.

Более того, супружеская семья может состоять из супругов одного пола. Например, в племени нуэр (Судан) женщина, неспособная к деторождению, может уплатить брачную компенсацию родителям другой женщины, жениться на ней с тем, чтобы она родила детей от мужчин.

В этом случае она рассматривается как мужчина, может наследовать скот и получать брачные компенсации в случае замужества девушек ее рода. Даже в наших собственных обществах есть примеры браков между индивидуумами одного пола, заключенных иногда с соблюдением юридических и религиозных формальностей.

Можно также упомянуть случаи браков между умершими и живыми, которые смешиваются с вышеупомянутыми случаями. Опять же в племени нуэр вдова может вступить в «призрачный брак», выйдя замуж за мужчину, который будет носить имя покойного мужа, но не будет иметь права на наследство.

Племя кукую идет еще дальше: вдова, возраст которой не позволяет ей родить от любовника ребенка, который унаследовал бы имущество ее покойного мужа, может купить женщину с тем, чтобы она родила такого наследника; эта женщина рассматривается как супруга умершего, а ее дети являются прямыми наследниками умершего, поскольку сама эта женщина была куплена за счет имущества умершего.

Какова бы ни была его форма, супружеский союз высоко ценится во всех обществах. С одной стороны, потому, что все общества проводят различие между супружеским союзом и внебрачным сожительством. В наших собственных обществах юридические последствия брака намного превосходят юридические последствия внебрачной связи.

Даже если в результате внебрачной связи рождаются дети, эта связь рассматривается как своего рода «прелюдия к браку» или же как следствие брака, распавшегося в результате смерти одного из супругов или развода. В любом случае целью брачного союза является продолжение рода. Во многих традиционных обществах брак считается действительным лишь после рождения первого ребенка.

Ниже мы увидим, что и в наших обществах семья мужа и семья жены считают себя действительно породненными также после рождения у их потомков первого ребенка. И, наоборот, холостяки невысоко ценятся в обществе. В связи с ярко выраженным половым разделением труда холостяки встречаются очень редко в традиционных обществах, где брак является условием выживания; там, где они все-таки существуют, их общественное положение очень невысоко (очень часто слово «холостяк» является синонимом слова «калека»).

Разнообразие форм, которые может принимать супружеская семья, является в конечном счете одним из самых очевидных доказательств значения, придаваемого ее существованию всеми обществами. В связи с этим нам следует более детально изучить процесс образования семьи и содержание обязательств, возникающих у каждого из супругов.
Образование семьи и отношения между супругами.

Вступление в брак часто сопровождается уплатой брачной компенсации. Эта компенсация именуется выкупом, но этот термин имеет другое значение, чем в нашем юридическом языке, поскольку он обозначает определенную сумму, уплачиваемую женихом или его семьей родителям будущей супруги.

Во многих обществах выплата выкупа устанавливает презумпцию отцовства: муж является отцом всех детей своей жены, даже если они рождены и не от него; до тех пор пока выкуп не возвращен, жена, даже если она не живет более со своим мужем, не может вновь выйти замуж, а дети, которых она рожает в этот период, считаются детьми ее мужа.

Значение, придаваемое выкупу, свидетельствует о том, что брак объединяет как группы, так и индивидуумов, которые имеют тем не менее некоторую свободу выбора, но выгоду из этого извлекают в основном мужчины.

Редко случается так, что родители могут принудить мужчину вступить в брак, которого он не желает. Однако зачастую брак подготавливается заранее: будущие супруги воспитываются вместе и настолько привыкают друг к другу, что их будущий брак представляется им совершенно «естественным».

В крайнем случаев жених может навязать своим родителям невесту, которой они не желают, прибегнув к похищению невесты, после чего семейным группам не остается ничего другого, как урегулировать ситуацию посредством брака. Напротив, женщины поставлены в гораздо более жесткие рамки: с их мнением считаются намного меньше.

Само вступление в брак всегда обставляется различными обрядами. Как правило, эти обряды символизируют расставание: женщина удаляется из своей семьи посредством обряда инициации, за которым следует обряд соединения супругов. В наших собственных обществах принят обратный порядок.

После свадьбы молодожены отправляются в свадебное путешествие, которое как бы подчеркивает их теперешнюю независимость по отношению к их прежним семьям, достигнутую благодаря браку.

Обязанности супругов существенно отличаются в различных обществах и при различных режимах наследования. Супружеская измена может рассматриваться и как «невинная шалость» (у тонга в Замбии), и как очень тяжкий грех (у племен свази и ньякьюза). Очень часто женская измена карается намного суровее, чем мужская.

Кроме того, муж зачастую может предоставить свою жену третьему лицу в различных ситуациях (закон гостеприимства, установление родственных связей, порождающих отношения, при которых это третье лицо является защитником мужа), тогда как обратное не предусмотрено ни в одном обществе. Эти наблюдения наталкивают нас на вопрос о социальном положении женщины по сравнению с социальным положением мужчины.

Существует тем не менее несколько степеней подчиненности женщины, которые, по нашему мнению, обусловлены факторами экономического порядка. Наиболее незавидно положение женщины в племенах, занимающихся скотоводством, поскольку там она не имеет права заниматься «благородной» работой (например, ухаживать за скотом).

У племен, живущих охотой, социальное положение женщины несколько выше. У племен, занимающихся сельским хозяйством, социальное положение женщины является средним между ее социальным положением у скотоводов и у охотников, поскольку ее плодовитость ассоциируется с плодовитостью земли и поскольку она играет довольно значительную роль в сельскохозяйственных циклах.

Расторжение брака. Брак не может быть заключен на определенный срок, но продолжительность его может зачастую зависеть от определенных условий: бесплодность женщины является причиной скорее для аннуляции брака, нежели для развода. Смерть одного из супругов не обязательно автоматически влечет за собой распад семьи, как мы это уже видели на примере «призрачных браков».

Брак может оставаться действительным, несмотря на смерть одного из супругов, и продолжаться в форме левирата: вдова по-прежнему считается женой своего умершего мужа, но живет с его младшим братом, а дети, рождающиеся в результате этого сожительства, считаются детьми ее умершего мужа (так поступают племена гузи, нуэр, свази, цвана, зулусы и т. д.).

Вдова может также выбрать себе нового партнера, который будет считаться ее мужем, среди братьев или сыновей своего мужа (в обществах с родством по отцовской линии) или среди сыновей его сестер (в обществах с родством по материнской линии). Наконец, существует и сорорат — форма, противоположная левирату: в случае смерти супруги, ее родители отдают вдовцу одну из ее сестер.

Брак может также распасться в результате развода. Разводы более часты в начале семейной жизни и в обществах с родством по материнской линии, где женщина сохраняет более тесные связи со своей прежней семьей. Как и смерть одного из супругов, развод не прерывает автоматически связь между семейными группами.

С одной стороны, один из супругов может вступить в новый брак с родственником или родственницей бывшего мужа или бывшей жены. С другой стороны, возвращение выкупа может иметь различное значение: если уплата выкупа была непременным условием брака и выкуп полностью возвращен после развода, брак считается расторгнутым; в противном случаев брак остается действительным.

Можно задаться вопросом о причинах, которые побуждают во множестве случаев семейные группы пытаться сохранить семейный союз. Без сомнения, одной из основных причин является стремление этих групп обеспечить свое продолжение в лице потомков.

Социальное положение ребенка.

В племени пель, живущем в Западной Африке, женщины, которые не могут забеременеть, делают себе «детей» из початков кукурузы, а их мужья иногда публично дают этим «детям» имена (зерна кукурузы символизируют изобилие и плодовитость). Это стремление к продолжению рода свойственно не только отдаленным от нас обществам.

В германской Европе существовал обычай: при рождении ребенка в его честь сажали дерево, связывая таким образом их рост тотемическим родством. В настоящее время дебаты по поводу новых методов деторождения свидетельствуют о тревоге, охватившей в этой связи наше общество. Нет никакого сомнения в том, что эта тревога объясняется очень характерной для нашего общества неспособностью придавать какое-либо значение смерти.

Пословица племени бамбара хорошо показывает, что все общества сталкиваются с этой проблемой. Однако традиционные общества лучше вооружены для того, чтобы решить эту проблему, поскольку они верят в существование невидимого мира, тесно связанного с нашим миром живых.

Будучи хуже вооруженными, нежели мы, в медицинском плане, они компенсируют это отставание за счет небиологических форм родства, когда возникает проблема бесплодия (или даже смерти одного из двух супругов), и широко практикуют усыновление и удочерение.

Это также не свидетельствует о какой-то примитивности: разве оплодотворение женщины путем введения в ее матку спермы донора, которого она, может быть, даже никогда не видела, или извлечение из ее матки зародышевой клетки, которая будет оплодотворена в пробирке, являются менее «дикими» методами, чем «призрачный» брак, практикуемый в племени нуэр? Ничто не дает нам оснований это утверждать.

Как бы то ни было, в традиционных обществах ребенок окружен не меньшей заботой и вниманием, чем в наших. Его социальное положение очень различно в различных обществах, равно как и отношения, которые существуют между ним и его родителями и которые обусловлены системой родства, принятой в его семейной группе.

В плане соотношения социальных и биологических факторов следует отметить, что в зависимости от типа брачного союза отцом должно быть лицо, являющееся одновременно и мужем матери и родителем ребенка или же только родителем ребенка, или же, наконец, только мужем матери.

Что касается ребенка, рожденного вне брака от неизвестного отца, то его социальное положение сильно меняется в зависимости от общества. Во многих африканских и полинезийских обществах в таком случае либо мать делает аборт, либо ребенка убивают сразу же после рождения.

В племени бауле отцом считается мужчина, на которого указывает мать ребенка: он обязан жениться на ней и жить с ней до тех пор пока ребенок не научится ходить; избежать этого он может, лишь убежав из племени.

В других обществах ребенок усыновляется семейной группой матери, а отцом его считается ее брат: это касается не только обществ с родством по материнской линии (ашанти), но также и обществ с родством по отцовской линии (у племени ловили отец может по своей воле отдать свою дочь какому-либо мужчине для ее оплодотворения с тем, чтобы обеспечить таким образом рождение потомка).

Другая точка зрения является горизонтальной и представляет общество в виде подвижного сообщества, в котором непрерывно образуются и распадаются семьи, которые, находясь под действием запрета на кровосмешение, должны постоянно обмениваться брачными партнерами: брак является тогда основным вектором, неполная семья имеет лишь эфемерное существование, а течение времени больше перестраивает, нежели укрепляет семейные образования.

Мы охотно присоединяемся к мнению К. Леви-Строса, согласно которому вертикальная точка зрения должна подправляться горизонтальной. Зачатие и, следовательно, толчок к спуску по вертикали может иметь место лишь в случае соединения мужчины и женщины. Эти мужчина и женщина могли бы быть близкими родственниками, но этому препятствует запрет на кровосмешение, без которого общество не могло бы продолжаться непрерывно.

Нужно, следовательно, чтобы на горизонтальном уровне две семьи могли обмениваться родственниками, брачный союз между которыми сделает возможным продолжение обоих родов: «… Если каждая малая биологическая особь не желает вести хрупкое существование, жить под постоянным страхом, сталкиваться с ненавистью и враждой своих соседей, она должна отказаться жить для самой себя; ей следует пожертвовать своей идентичностью и своей непрерывностью, открыться для большой игры в брачные союзы. Вставая на пути сепаратистских тенденций кровного родства, запрет на кровосмешение позволяет соткать ткань родственных отношений, составляющих арматуру любого общества, без которой такое общество просто не может существовать».

В наших обществах еще преобладает вертикальный концепт семьи (хотя конжугализм — увеличение прав пережившего супруга, увеличение доли наследства последнего оставшегося в живых — ослабляет права потомков по сравнению с правами супругов). Как можно объяснить этот парадокс?

По нашему мнению, это объясняется тем, что вертикальная точка зрения отдает предпочтение семье в ее конкретном «сегодняшнем» состоянии. Действительно, для преемственности более важны природные, нежели социальные связи, так как она основывается на рождении; она подчеркивает также чувственные связи между потомками и предками, которые объединяют их в звенья цепочки, открытые в будущее. Здесь брачный союз и обмены, которых он требует, несколько стираются.

Именно эту картину нам нравится наблюдать, поскольку отношения биологического родства мы предпочитаем отношениям родства социального (в большинстве случаев усыновление является крайним шагом, на который мы решаемся лишь тогда, когда исчерпаны все возможности, предоставляемые медициной).

Наконец, в наших «ядерных» семьях остаются в тени побочные родственники, которые с течением времени отдаляются от нас все дальше и дальше. Возможность выбора ведет к союзу, который сначала ломает то, что было раньше, с тем, чтобы затем вновь соединить, но по-другому. Этой ломке мы предпочитаем преемственность поколений, которая несколько уменьшает наш страх перед смертью.