Склонность к экстремизму, гиперболизму в России

Обширность просторов России и многочисленность ее населения на протяжении многих столетий постоянно сказывались на русской культуре, придавая ей склонность к экстремизму, гиперболизму. Эта склонность проявляется в том, что всякий замысел, всякое дело на фоне громадных по сравнению с соседними странами российских масштабов становились заметными и накладывали свой отпечаток на культуру только тогда, когда приобретали достаточно большой размах, доводились до крайности.

Соответственно, и проекты привлекали внимание, когда отличались грандиозностью. Гиперболичны были вера и преданность крестьян царюбатюшке, деяния Петра I, задумавшего построить за несколько лет большой столичный город на пустынном болотистом берегу моря и превратить огромную отсталую страну в передовую и могучую державу; глубочайший психологизм русской литературы и особенности русской интеллигенции с ее мучительным ощущением «горя от ума», возвышенными духовными устремлениями и житейской непрактичностью; безудержное фанатичное принятие идей марксизма, вылившееся в уникальный социальный эксперимент, неподдельный народный энтузиазм и неправдоподобно наивная шпиономания времен сталинизма; громадь» планов, поворотов рек, великих строек коммунизма и т. п.

Экстремизм воспринимается русским человеком как культурная норма. Одно из самых ощутимых по своим последствиям проявлений экстремизма — неоднократно повторяющийся в русской истории быстрый переход от одной крайности к другой, прямо противоположной. Удивительно скорая (в отличие от западноевропейского раннего Средневековья) христианизация Руси — и еще более скорое, всего лишь за пару десятилетий после 1917 г., превращение России в атеистическое государство, а затем — в течение одного десятилетия — возрождение православия.

Не столь давнее всенародное признание коммунистических идеалов — и нынешнее их осмеяние. Быстрое строительство социализма — и молниеносный рывок к «рыночной экономике». Такое инверсивное бросание из крайности в крайность то и дело ставит страну на грань раскола, опасность которого перманентно присутствует в социокультурной рефлексии русского человека.