Нерефлексивные подходы к теории культуры

Тем не менее первоначально не только культурология, но и все обществознание в целом развивалось, сознательно или бессознательно ориентируясь на нерефлексивные методы классического естествознания.

Правда, в рамках социологической науки достаточно быстро возникла многоплановая и весьма глубокая оппозиция позитивизму (марксизм, неокантианство, понимающая социология, религиозная социальная философия и т. д.), однако и в русле антипозитивистских учений практически не ставилась задача разработки специальной Р. методологии социального познания — здесь, как правило, альтернативой являлась какая-либо априори принятая онтологическая парадигма.

Более того, поскольку теория культуры долгое время развивалась под эгидой именно социологической науки (Б. Малиновский, К. Леви-Стросс и др.), позитивизм и антирефлексивность проникли в самый фундамент новой дисциплины.

Однако социология, исходящая из онтологической первичности надындивидуальных реалий социальной жизни по отношению к человеку, так и не смогла ответить на главный вопрос теоретической культурологии: как возможна культура как креативное единство (тождество!) субъективности и интерсубъективности.

Для этой науки наличие надындивидуальных реалий представляет собой объективный предел (модель «социологического человека»), за который она, оставаясь методологически нерефлексивной дисциплиной, преступить принципиально не может. А значит, оставаясь нерефлексивной, социология и не может в полной мере занять место теоретического фундамента культурологии.

Вплоть до конца ХХ столетия явная ориентация на методы естественных наук занимала здесь, как это будет показано ниже, практически монопольное положение. И хотя на общетеоретическом уровне Р. характер социальной предметности признавался практически всеми исследователями и даже упоминался во многих классических учебниках, это признание представляло собой лишь абстрактную фразу, не превращавшуюся в основу для серьезного методологического поиска.

Соответственно, эта дисциплина, исходящая из онтологической первичности рационально действующего индивида по отношению к надындивидуальным реалиям социальной жизни (модель «экономического человека» в ее различных модификациях), также не смогла теоретически строго ответить на фундаментальный для культурологии вопрос об основаниях бытия ее предмета.

Таким образом, само сохранение методологической оппозиции экономической и социологической наук, с одной стороны, предопределено нерефлексивностью господствующих в этих дисциплинах методологических принципов, с другой — делает принципиально невозможным превращение каждой из них в теоретический фундамент культурологии как фундаментальной дисциплины.