Международное уголовное право в системе национального уголовного права России

Реформа уголовного законодательства России потребовала вы­работки новых подходов в понимании назначения и задач самого уголовного закона. Рассмотрение данного вопроса мы попытаемся провести на основе анализа влияния международного уголовного права, а также принципов и норм международного права в целом на Общую и Особенную части действующего отечественного уголов­ного законодательства.

Как ранее подчеркивалось, большинство международных актов уголовно-правового характера устанавливает невозможность уго­ловного преследования лица в случае, когда «деяние или бездейст­вие, которые во время их совершения не составляли преступления по национальным законам или международному праву».

Следовательно, международно-правовой стандарт подтверждает классическое правило «нет преступления без указания на то в законе». При этом, исходя из приоритета норм международного права, допускается, что состав преступления может отсутствовать в национальном законе, будучи определен в международно-правовой норме.

С другой стороны, УК РФ под принципом законности понимает определение преступности деяний и их уголовно-правовых послед­ствий, которые содержатся только в уголовном законе (ч. 1 ст. 3 У К РФ). Исходя из конституционно закрепленного правила о при­оритете международного права, сопоставление этих, казалось бы несоответствующих друг другу предписаний, должно приводить к следующему выводу.

Приоритет международного права заключается в обязанности го­сударства при формулировании своих уголовно-правовых запретов не­укоснительно следовать указанным международным нормам; в первую очередь это относится к нормам о правах человека.

В литературе вы­сказана позиция, что в случае противоречия внутренних уголовно-правовых запретов международному стандарту в области прав челове­ка, лицо должно быть освобождено от уголовной ответственности и наказания за совершение деяния, не являющегося преступным согласно международно-правовым актам.В принципе мы разделяем эту пози­цию.

Вместе с тем, еще раз подчеркнем, что, исходя из концепции дуа­листического понимания соотношения международного и внутригосу­дарственного права, ведущая роль внутригосударственных норм по отношению к нормам международного права будет заключаться в том, что никто не может быть привлечен к уголовной ответственности и осужден за деяние, не предусмотренное уголовным законодательством России, хотя бы и предусмотренное нормами международного права.

Такое понимание соотношения внутреннего уголовного и междуна­родного права также соответствует предписанию о запрете на приме­нение уголовного закона по аналогии (ч. 2 ст. 3 УК РФ).

Непосредственное отношение к регулированию общеуголов­ных вопросов ответственности за совершенные деяния имеет Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 нояб­ря 1968 года,329 установившая неприменение любых сроков дав­ности за преступления против человечества вне зависимости от времени совершения этих преступлений.

В соответствии с этим документом в ст. 78 и 83 УК РФ содержится предписание о не­применении сроков давности уголовной ответственности и ис­полнения приговора за совершение ряда преступлений против мира и безопасности человечества (ст. 353, 356-358 УК РФ). По­казательно, но такое указание на течение сроков давности появи­лось во внутреннем законодательстве раньше, нежели в междуна­родном праве.

Одним из основополагающих положений норм международного права является указание на то, что все люди «наделены разумом и совестью» в силу рождения.331 Таким образом, «разум» человека, свобода его мыслительной и волевой деятельности присущи любому лицу, составляя содержание «правосубъектности» лица.

Исходя из смысла норм международного права, такая «правосубъектность» означает в уголовно-правовом смысле вменяемость лица. УК РФ в ст. 21 определяет невменяемость лица как неспособность последнего понимать фактический характер своих действий и руководить ими в силу наличия одного из перечисленных медицинских критериев.

Понятие вменяемости лица выводится из понятия невменяемости, и, будучи одним из основных признаков субъекта преступления, фор­мулируется в теории уголовного права как способность лица пони­мать фактический характер и общественную опасность своих действии и руководить ими.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что международно-правовые акты говорят, по сути дела, о презюмированной вменяемости любо­го человека, не требующей специального доказывания. Применительно к уголовной юстиции это означает, что каждый человек, дос­тигший возраста уголовной ответственности, должен считаться вме­няемым, пока не доказано обратное.

Российская судебная практика давно исходит из этого положения, однако оно, на наш взгляд, должно найти свое законодательное закрепление в УК РФ в силу предписания международно-правовых норм jus cogens.

Фундаментальным принципом современного международного права, провозглашенным еще во Французской декларации прав че­ловека и гражданина 1789 года, является принцип уважения прав человека и его основных свобод без различия расы, пола, языка и религии.

В настоящее время этот принцип нормативно оформлен во многих международно-правовых актах универсального характера. Но начало утверждению принципа всеобщего уважения прав чело­века и основных свобод для всех, без какой-либо дискриминации, положил Устав ООН (п. 4 ст. 1), обязавший все государства— чле­ны ООН уважать права человека.

В дальнейшем перечень основных прав и свобод человека был сформулирован во Всеобщей Декларации прав человека от 10 декабря 1948 года,335 Декларации ООН и Международной кон­венции о ликвидацией всех форм расовой дискриминации, Между­народном Пакте об экономических, социальных и культурных пра­вах от 16 декабря 1966 года,336 Международном Пакте о граждан­ских и политических правах от 16 декабря 1966 года;337 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (с последующими изменениями в связи с принятием Про­токолов к ней; далее — Европейская Конвенция) и других доку­ментах.

В дальнейшем мы будем называть совокупность названных универсальных международно-правовых документов международ­ным стандартом в области защиты прав и свобод человека.