Культура, коммуникации и политическая экономия

Деятельность массмедиа неразрывно связана с реалиями экономической сферы. Процесс их взаимодействия, взаимовлияния привлекает внимание многих исследователей. Среди них – П. Голдинг и Г. Мэрдок. Концепция радикальной политэкономии, предложенная британскими исследователями, основана на холистском (т. е. целостном) и историческом подходах к медиаиндустрии.

Крупные рекламодатели работают, как новейшая власть в области лицензирования, выборочно поддерживая одни газеты и телевизионные программы и не поддерживая другие; собственники средств массовой коммуникации могут определять редакционную линию и культурные приоритеты газет и вещательных станций, находящихся в их ведении. Однако собственники, рекламодатели, ключевые политические фигуры не всегда могут делать то, что пожелают.

Концепцию, предложенную британскими исследователями, развивает французский историк Ф. Бродель. По его словам, интерес критической политической экономии заключается в том, как быстротекущие события, являющиеся предметом традиционной нарративной истории, относятся к медленным, но заметным ритмам, которые характеризуют постепенно разворачивающуюся историю экономических формаций и систем правления.

Связь этих процессов подчеркивают П. Голдинг и Г. Мэрдок. Производство материалов массовой коммуникации во все большей степени осуществляется в соответствии с интересами и стратегиями крупных корпораций.

Расширение корпоративного влияния усиливает третий процесс – развитие товарных отношений в сфере культуры. Коммерческие корпорации всегда были включены в связанный с коммуникациями бизнес. Сначала их деятельность была ориентирована на производство товаров, предназначенных для потребления, – романов, газет, театральных постановок.

Позднее с развитием технологий, позволяющих использовать новые устройства дома – граммофон, телефон и радиоприемник, – от потребителя потребовалось приобретение соответствующих машин, определяющих условия доступа к новым возможностям. Это усилило и без того серьезные различия в доходах. Коммуникативная активность стала более зависимой от материальных возможностей людей.

Стратегию корпораций в сфере коммуникаций можно представить следующим образом. Экономика коммерческого вещания построена вокруг обмена аудиторий на доходы от рекламы, которая воспринимается как часть информационной среды современного общества, отражение социальных интересов включенных в эту деятельность групп, профессиональных слоев, населения. Цена, которую корпорации платят за рекламные отрезки в программах, определяется величиной и социальным составом привлекаемой аудитории.

В пиковое время максимальные расценки определяются показом того, что может привлекать и удерживать наибольшее число зрителей. В программировании это предполагает неизбежный сдвиг в сторону знакомых аудитории и хорошо выверенных форматов. Это не предполагает риска и инноваций, альтернативных точек зрения. Приобретение аудиторией товара служит скорее снижению уровня общего разнообразия программ и обеспечивает укрепление сложившихся нравов и установлений, нежели способствует их изменению.

Возможен и другой вариант развития коммуникаций. Основной институциональной альтернативой усилению товарных процессов в этой области является развитие институтов, финансируемых на иной базе. Наиболее важными и распространенными в этом плане являются общественные вещательные организации.

Вместе с тем корпорация испытывает интенсивное политическое давление, особенно в сфере распространения информации об актуальных событиях. Попытки субъектов социально-политического процесса сузить поле публичного выражения мнений и представлений являются частью более широкого исторического процесса, при котором государство в капиталистическом обществе присваивает себе все большую роль в управлении коммуникативной активностью. В связи с этим представители критической политической экономии указывают на неравенство и прочие недостатки, присущие рыночной системе. Это, по их мнению, может быть исправлено с помощью общественного вмешательства.

Критическая политическая экономия связывает общественное благо со степенью развития прав гражданина. Данный подход разделяют и другие исследователи. История средств массовой коммуникации представляет не только экономическую историю возрастающей вовлеченности этих средств в экономическую систему капитализма, но и политическую историю их растущей централизации в связи с реализацией прав гражданина. В самом общем плане идея гражданства связана с условиями, обеспечивающими возможность людям быть членами общества на каждом его уровне.

В идеальной ситуации системы коммуникации могут способствовать этому в двух важных направлениях. Они обеспечивают, во-первых, доступ людям к информации, анализу и рекомендациям по эффективному использованию их прав, во-вторых, вещание по широкому кругу вопросов, фиксирующих разногласия и предлагающих альтернативы. Эти аргументы были предложены немецким теоретиком Ю. Хабермасом в его влиятельной концепции «публичной сферы».

Идея публичной сферы, по мнению П. Голдинга и Г. Мэрдока, достойна поддержки. Этот общий идеал системы коммуникаций, как открытого, разнообразного и доступного культурного пространства, является критерием, по отношению к которому критическая политическая экономия измеряет функционирование существующих систем и формулирует альтернативы. Однако, исследуя тенденции развития Великобритании в начале 1980-х годов, исследователь Филипп Элиот пришел к выводу о серьезной эрозии публичной сферы.

Современные технологические и экономические процессы способствуют, по его мнению, тому, что люди во все меньшей степени вовлечены в жизнь общества в качестве граждан национального государства. Вместе с тем они во все большей степени представляют потребительские ячейки корпоративного мира.

Исследователи уделяют особое внимание анализу деятельности корпораций. Их неуклонно растущее участие в производстве продукции в сфере культуры остается предметом озабоченности теоретиков демократии. Они обнаруживают фундаментальное противоречие между идеалом функционирования общественных массовых коммуникаций, как общественной сферы, и практикой концентрации собственности.

Тревога, испытываемая теоретиками демократии, еще более усилилась в связи с появлением конгломератов, имеющих значительные финансовые возможности, в различных секторах средств массовой коммуникации. Примером этого является империя Руперта Мэрдока. Она охватывает организации прессы, издательства в США, Великобритании и Австралии, а также крупнейшие американские телевизионные сети.

Появление коммуникационных конгломератов привносит новый элемент в дебаты о потенциальных злоупотреблениях власть имущих. Теперь это выражается не просто в изменении редакционных решений или гонениях на персонал, не разделяющий необходимой политической философии. Производство продуктов для сферы культуры находится под сильным воздействием коммерческих стратегий, использующих преимущества владения различными средствами коммуникации.

Печатные издания, принадлежащие какой-либо компании, могут продвигать продукцию ее телевизионных станций или студий звукозаписи. Сектор, связанный с производством книжной продукции, может выпустить на рынок издание, популяризирующее новую постановку, осуществленную кинокомпанией.

Наряду с непосредственной властью высшие «иерархи» коммуникационных империй обладают непрямым влиянием на более мелкие организации, находящиеся на рынке или собирающиеся прорваться на него. Владельцы империй устанавливают общие правила игры. Они могут использовать финансовые возможности, с тем чтобы заставить кого-либо уйти с рынка. Империи не канули в Лету, а процветают, надежно закрепили свои позиции не без помощи средств массовой информации.

Исторически регулирование перечисленных выше процессов было связано с деятельностью государства.

Либеральная политика ввела индивидуальных агентов (акторов) на рынки, которые ранее были закрыты для конкуренции. Это касается вещательных систем многих европейских стран. Система регулирования здесь была переориентирована на обеспечение свободы действий собственников и рекламодателей.

Внимание, уделяемое исследователями данным обстоятельствам, связано с тем, что ключевая задача критической политической экономии состоит в отслеживании изменения баланса между коммерческими и общественными предприятиями, в оценке их влияния на культурное разнообразие.

Наконец, что наиболее важно, либерально-демократические правительства расширили сферу культурной активности, субсидирующуюся вне общественных фондов. Это происходит либо посредством не взимания дополнительных налогов с прессы, либо с помощью грантов.

Формы деятельности, используемые в данной сфере, различны: от выделения денег на обеспечение музеев, библиотек, театров до обязательной годовой лицензии для владельцев телевизоров, за счет которых поддерживается корпорация Би-Би-Си.

Правительства неизбежно оказываются озабоченными тем, чтобы их взгляды на развитие политики были донесены до людей и законодательные инициативы оказались правильно понятыми и поддержанными ими. В последние годы активность такого рода резко возросла.

При этом государство предоставляет субсидии коммуникационным организациям путем сокращения их усилий в поиске и распространении информации для аудитории. Еще одной тенденцией является создание экономической динамикой производства условий для предпочтения одних культурных форм другим. Растет доверие соглашениям о сотрудничестве в области создания телевизионных драматических передач.

В соответствии с ними накладывается ряд ограничений на форму и стиль программ, как необходимых условий их реализации в странах, производителях продукции. В результате сделки может быть создан американизированный продукт, имеющий простые характеристики и предлагающий незамысловатую развязку.

Ряд авторов пытались преодолеть упрощенный детерминизм видения аудитории как пассивного объекта влияния всесильных средств массовой коммуникации. С этой целью они настаивали на суверенности зрителей и читателей, на их возможности получать собственные интерпретации материала, который является «полисемическим», т. е. способным производить совокупность значений.

Не соглашаясь с ними, П. Голдинг и Г. Мэрдок выразили убеждение в том, что абсолютный суверенитет потребителя невозможен, так как никто не имеет неограниченный доступ к полной совокупности культурных товаров там, где он этого пожелает. В этой связи задача политической экономии состоит в том, чтобы исследовать барьеры, ограничивающие свободу такого рода.

Дифференциация в покупательных возможностях различных групп населения возрастает. Вместе с тем многие культурные материалы доступны в качестве общественных благ. Они финансируются через налогообложение, как книги в общественных библиотеках. Таким образом, в современном обществе все отчетливее проявляется связь средств массовой коммуникации с экономикой.

Крупные рекламодатели проявляют избирательность в поддержке массмедиа, а собственники средств массовой коммуникации могут определять их редакционную политику и предпочтения в сфере культуры, использовать свои права для регулирования потоков сообщений и возможностей свободного обсуждения их. И все же практика потребления материалов медиа, очевидно, не является целиком манипулируемой со стороны организаций индустрии.

Государственные органы осуществляют меры регулирования форм общественного выражения, деятельности производителей информационной продукции в интересах населения, используют различные способы субсидирования их для сохранения культурного разнообразия.

При этом в практике потребления материалов средств информации не достигается абсолютная независимость от организаций индустрии. Культурное пространство остается местом ведения борьбы между производителями продукции массмедиа и аудиторией, между различными группами потребителей.