Крупное и мелкое производство в земледелии

Экономические законы развития капитализма едины для промышленности и сельского хозяйства. Концентрация производства в сельском хозяйстве, как и в промышленности, ведёт к вытеснению мелких хозяйств крупными капиталистическими хозяйствами, что неизбежно обостряет классовые противоречия. Защитники капитализма заинтересованы в том, чтобы затушевать и скрыть этот процесс. Фальсифицируя действительность, они создали лживую теорию «устойчивости мелкокрестьянского хозяйства».

Согласно этой теории, мелкокрестьянское хозяйство якобы сохраняет устойчивость в борьбе с крупным хозяйством.

В действительности же крупное производство в сельском хозяйстве обладает рядом решающих преимуществ по сравнению с мелким производством.

В условиях капиталистического способа производства машинная техника концентрируется в руках капиталистической фермерской верхушки и недоступна трудящимся слоям деревни.

В Соединённых Штатах Америки в 1940 г. только 23,1% общего числа фермеров имели тракторы. Мелкие и средние фермеры продолжали работать по-старому, пользуясь лошадью или мулом, а на многих фермах Юга не было ни лошади, ни мула.

Крупное производство получает все выгоды от капиталистической кооперации и разделения труда.

Крупные и крупнейшие сельскохозяйственные предприятия в США дают подавляющую часть всей товарной продукции сельского хозяйства. В то же время основная масса фермеров ведёт по существу потребительское хозяйство, у них не хватает своей продукции даже для удовлетворения насущных потребностей своих семей.

Однако характерный для капитализма процесс роста крупного производства и вытеснения мелкого в земледелии имеет свои особенности.

Крупные капиталистические сельскохозяйственные предприятия развиваются главным образом по пути интенсификации хозяйства. Часто мелкое по площади земли хозяйство является крупным капиталистическим предприятием по размерам производимой валовой и товарной продукции.

Концентрация сельскохозяйственного производства в крупных капиталистических экономиях нередко сопровождается увеличением числа мельчайших крестьянских хозяйств.

Наличие значительного числа таких мельчайших хозяйств в высокоразвитых капиталистических странах объясняется тем, что капиталисты заинтересованы в сохранении батраков с небольшим земельным наделом, для того чтобы их эксплуатировать.

Развитие крупного капиталистического сельскохозяйственного производства идёт на основе усиления дифференциации крестьянства, роста кабалы, обнищания и разорения миллионов мелких и средних крестьянских хозяйств.

В царской России перед Октябрьской революцией среди крестьянских хозяйств насчитывалось 65% хозяйств бедняков, 20% — середняков и 15% — кулаков.

Во Франции количество земельных собственников сократилось с 7—7,5 миллиона в 1850 г. до 2,7 миллиона в 1929 г. за счёт экспроприации мелких, парцеллярных крестьянских хозяйств, а численность сельскохозяйственного пролетариата и полупролетариата достигла в 1929 г. около 4 миллионов человек.

Мелкое хозяйство в земледелии держится ценой невероятных лишений, расхищения труда земледельца и всей его семьи. Несмотря на то, что крестьянин выбивается из сил, чтобы спасти свою кажущуюся самостоятельность, он теряет свою землю, разоряется.

Когда земледелец, ведущий хозяйство на собственной земле, испытывает нужду в деньгах для неотложных платежей (например, для уплаты налогов), он обращается в банк за ссудой. Нередко ссуда берётся для покупки участка земли Банк выдаёт определённую сумму денег под залог земельного участка. Если деньги не возвращаются в срок, земля переходит во владение банка. На деле банк становится подлинным собственником земли ещё раньше, ибо должник-земледелец вынужден отдавать ему в виде процентов большую часть своего дохода с земли.

В форме процентов крестьянин фактически выплачивает банку земельную ренту за свой же собственный участок земли.

Ипотечная задолженность американских фермеров в 1910 г. составляла миллиарда долларов, а в 1940 г. — 6,6 миллиарда долларов. По данным 1936 г., проценты по кредиту и налоги равнялись примерно 45% чистого дохода фермеров.

Ежегодно масса заложенных ферм продаётся с молотка. Разорившихся фермеров сгоняют с земли. Рост фермерской задолженности выражает процесс отделения земельной собственности от сельскохозяйственного производства, концентрацию её в руках крупных землевладельцев и превращение самостоятельного производителя в арендатора или наёмного рабочего.

Огромное число мелких крестьян снимает в аренду у крупных земельных собственников небольшие участки земли на кабальных условиях.

Сельская буржуазия арендует землю для того, чтобы производить продукцию на рынок и получать прибыль. Это — предпринимательская аренда.

Мелкий арендатор-крестьянин вынужден арендовать клочок земли для того, чтобы прокормиться. Это — так называемая продовольственная, или голодная, аренда.

Арендная плата с каждого гектара за небольшие участки земли, как правило, значительно выше, чем за крупные. Мелкокрестьянская аренда поглощает зачастую не только весь прибавочный труд крестьянина, но и часть его необходимого труда. Арендные отношения здесь переплетаются с пережитками крепостничества.

В Соединённых Штатах Америки число арендаторов увеличилось по отношению к общему числу фермеров с 25,6% в 1880 г. до 38,7% в 1940 г. Кроме того, 10,1% всех фермеров являлись «частичными собственниками», то есть тоже были вынуждены арендовать определённую часть обрабатываемой ими земли. Среди арендаторов 76,1% составляли издольщики. Хотя рабовладение в США официально было отменено в прошлом столетии, но фактически экономические пережитки рабства, особенно в отношении негров-издольников, существуют и поныне.

Во Франции имеется значительное количество арендаторов-издольников.

Кроме натуральной арендной платы, составляющей половину урожая, а в отдельных случаях и более, они нередко обязаны снабжать землевладельцев продуктами своего хозяйства — сыром, маслом, яйцами, курами и т. п., так же как это было при феодализме.