Глокализация

По широко распространенному мнению, современный мир находится в процессе перехода к новому общественному порядку, отличительным признаком которого является его глобальный характер.

Похоже, идеология глобализма становится главной идеологией Запада, вызывая к себе разное отношение от ее признания в качестве единственно возможной стратегии мирового развития до резкого неприятия со стороны набирающего силу во всем мире движения антиглобалистов. На тему глобализации и ее последствий для человечества много дискутируют, но мало кто сомневается в реальном существовании этого процесса.

Речь идет не просто о наличии международных связей в экономике, политике и культуре (они существовали и раньше), а о возникновении именно глобальной системы, выходящей за пределы национальных территорий и государств и управляемой из центров, неподконтрольных правительствам и представительным органам власти этих государств.

Главными действующими лицами (акторами) этой системы являются расползшиеся по всему миру гигантские промышленные и финансовые корпорации, мировые банки, международные валютные фонды, всемирные торговые объединения, информационные агентства, предприятия культурной индустрии, распространяющие свою продукцию по всему миру.

В разных странах люди пользуются примерно одними и теми же видами транспорта, носят одинаковую одежду, потребляют одну и те же пищу, слушают одни и те же новости, смотрят одни и те же телепередачи.

Создаваемые современной цивилизацией технологии, товары, услуги, информация, идеи (включая не только полезные, но и вредные оружие, наркотики, продукция порнобизнеса), пересекая национальные границы и входя в жизнь разных народов, делают их в чем-то похожими друг на друга, культурно однородными, однотипными.

Символом подобной однородности стала распространившаяся по всему миру система ресторанов быстрого обслуживания «Макдональдс» макдональдизация мира. По мнению немецкого социолога Ульриха Бека, глобализация процесс, противоположный тому, который шел с начала Нового времени (так называемого первого модерна) с его представлением о том, что «мы живем и действуем в закрытых, отграниченных друг от друга пространствах и национальных государствах и, соответственно, в национальных обществах».

Такое представление теряет свою силу именно в ситуации глобализации, которая означает «аннулирование расстояний, погружение в часто нежелательные и непонятные транснациональные формы жизни», или, как пишет американский социолог Энтони Гидденс, погружение в «деятельность и (со) существование, не признающие расстояний (внешне отделенных друг от друга миров, национальных государств, религий, регионов и континентов)».

Короче, глобализация означает становление мирового порядка (или «мирового общества»), при котором люди действуют, передвигаются (мигрируют) и организуются в силу возможностей и потребностей не своего национально- государственного объединения, а выходящей за его рамки транснациональной системы.

Глобализация «создает транснациональные социальные связи и пространства, обесценивает локальные культуры и способствует возникновению третьих культур». «Глобализация, заключает У. Бек, означает разрушение единства национального государства и национального общества», что приводит к новым соотношениям между национальными и транснациональными субъектами.

Понятно, что глобальное противостоит локальному, понимаемому прежде всего как национальное. Глобализация не отменяет национальных границ, но создает новые транснациональные, также разделяющие людей, но уже по иным основаниям.

Таких общностей в мире великое множество, из чего следует что глобализация означает переход не к однородном) (гомогенному) обществу, где все на одно лицо, а к новому многообразию, строящемуся по признаку, однако, уже не национальной, а какой-то иной идентичности.

Подобное многообразие в наибольшей степени проявляется в сфере культуры и повседневной жизни. Для его обозначения был изобретен даже особый термин — глокализация, образованный из двух слов «глобализация» и «локализация».

Kaк пишет Робертсон, в мире происходит не просто глобализация, но «глокализация», т. е. «гомогенизация и гетерогенизация. Эти одновременные тенденции в конечном счете взаимодополняемы и взаимопроникают друг в друга, хотя, конечно, в конкретных ситуация) они могут прийти, да и действительно приходят, в столкновение друг с другом».
К тому же термину, ссылаясь на Робертсона, обращается и Бек.

Введение данного термина было продиктовано желанием противостоять тем концепциям глобализации, которые исходят из логики становления и развития единой и унифицированной транснациональной мировой системы, в которой нет места различиям и несходствам.

Какой бы из факторов экономический, политический или информационный ни клался в основу данной системы, в любом случае она мыслится как общий для всех людей способ их жизни и деятельности.

Против унифицирующей направленности этих концепций и выступил ряд видных западных социологов, противопоставив им концепцию культурной глобализации, отрицающей в глобализирующемся мире возможность полного преодоления его культурной разнородности.

В плане культуры глобализация, как считают эти социологи, не подавляет, а сохраняет и даже актуализирует ее локализацию (хотя и по иным основаниям), что, собственно, и отражено в термине «глокализация». Г., иными словами, это осмысление глобализации в понятиях и терминах теории культуры (в отличие от ее экономических и чисто социологических интерпретаций).

Согласно Робертсону, глобализация в плане культуры предстает как внедрение в повседневное сознание средствами массовой информации определенного набора чувственных образов и символов. Формируясь в определенной национальной и социальной среде, имея, так сказать, локальное происхождение, эти символы и образы, будучи транслированы по каналам массовой коммуникации, получают транслокальную форму существования.

Это и есть культурная глобализация. Она предполагает «стягивание», «столкновение» локальных культур (clash of localities), в результате которого они не исчезают, а получают новое глобальное измерение и определение. Массовое производство культурных символов ведет не к унификации культуры и появлению «глобальной культуры», вытесняющей все остальные, а к ее Г.

Бек перечисляет ряд таких парадоксов: объединение и унификация институтов, символов и манер поведения не противоречит образованию и защите «локальных культур» («Макдональдсы» и джинсы вполне уживаются с исламизацией или африканскими карнавалами в Лондоне), глобализация не только разрушает традиционные национально-государственные или местные общности, но фрагментирует мир на новые транснациональные общности, она не только централизует капитал, власть, информацию, знания, богатство, решения и пр., но порождает децентрализацию посредством формирования этими общностями своих особых социальных пространств в соответствующих национальных (т. е. локальных) контекстах.

Для теоретиков такого подхода главным признаком культурной глобализации является рождение в нем новых различительных линий, новых локальностей и нового многообразия, которое уже не совпадает с традиционными (местными, региональными, этническими, национальными и пр.) формами самоидентификации людей.

Разделение людей по тому, что они предпочитают в своей повседневной жизни (напр., кока-колу или пепси-колу), оказывается порой более существенным, чем их принадлежность к национальной (или местной) культуре. Работающие на потребителей во всем мире производственные фирмы, реклама, торговые организации менее всего озабочены национальным составом своих клиентов.

В глобальном мире национальные символы становятся элементом более широкой транснациональной общности людей. И это относится к национальным символам «особенностям» не только охоты, кухни, одежды, жилья и прочих сторон повседневного быта, но и искусства, мировоззрения всего духовного уклада жизни.

Преимущество здесь за теми, кто способен создавать то, что окажется со временем важным и интересным для других. Глобализация не гарантирует выживаемость всей традиционной культуры, но сохраняет в ней то, что ценно с общечеловеческой точки зрения, способствует транснациональному единению людей.

Там, где нет многообразия, культура умирает. То, что является благом для рыночной экономики (приравнивание всего к деньгам, максимальная прибыль), для культуры смертельная угроза.

И если рыночной глобализации нет экономической альтернативы (изоляция от мировых рынков проигрышная стратегия), то альтернативой последней является, очевидно, культурная глобализация (или Г.), которая противостоит как замыканию человека в границах своей традиционно-локальной (местной, региональной, этнической или национальной) идентичности, так и его отказу вообще от всякой личной (и отличной от других) самоидентификации.

И на глобальном уровне в культуре символизируется то особенное и локальное, что отличает людей друг от друга, придает им «не общее выражение лица», характеризует их самобытность и индивидуальность. Национальное здесь не исчезает, а обретает иную транснациональную форму существования.