Формирование историографических стереотипов

История изучения институтов и идей, сформированных цивильным правом в Англии представляет собой своего рода историографический парадокс. Для многих поколений британцев именно правовые традиции страны являются важной и неотъемлемой частью английской культурной и национальной идентичности.

История права была и по сей день остается одним из наиболее популярных направлений в английских гуманитарных исследованиях, причем усилия для его развития прикладывают как историки, так и практикующие юристы, поскольку правовая практика, господствующая в пределах англо-саксонского мира, неизбежно требует осмысления ее исторических основ.

Тем не менее термин «английское право» в обыденном понимании чаще всего воспринимается как достаточно монолитное явление и отождествляется преимущественно с общим правом, столпами которого являются судебный прецедент и суд присяжных.

Социо-профессиональное сообщество английских цивилистов, история институтов, в которых доминировали представители этой корпорации, до последнего времени оставались на периферии историко-правовых исследований, практически не вызывая интереса у исследователей.

В конфликтных ситуациях, возникавших между Яковом I (а впоследствии Карлом I) и нижней палатой парламента юристы общего права (как непосредственно избранные в палату, так и привлекавшиеся в роли консультантов парламентских комиссий, а также представлявших мощное лобби вестминстерских судов) во многом несли ответственность за радикализацию обстановки.

Благодаря активному развитию корпорации, как интеллектуальному, так и институционному, в их распоряжении оказывался не только значительный человеческий ресурс, которым не обладало ни одно другое профессиональное сообщество, но и ряд разработанных политико-правовых и исторических концепций, о которых пойдет речь далее.

Иные версии исторического пути и иные представления о ценностях и основаниях английского общества отождествлялись с «тиранией», «деспотизмом», «папизмом», «абсолютизмом» и всеми возможными негативными, с точки зрения парламентских радикалов, явлениями.

Интеллектуальной основой историко-правовых воззрений судей Вестминстера и парламентских радикалов послужили труды двух выдающихся теоретиков общего права — Эдварда Кока и Джона Сэлдена.

Первый систематизировал представления о роли общего права в английской монархии, второй стал создателем исторической трактовки высказанных Коком идей.

В самом сжатом и обобщенном виде концепция Кока и Сэлдена содержала следующие постулаты: история современной английской монархии восходит к англо-саксонской эпохе, когда сформировались прототипы большинства современных административных и судебных институтов общего права.

Именно общее право было автохтонной, подлинно национальной правовой системой, призванной защищать права и свободы подданных английского монарха как от злоупотреблений со стороны монарха, так и от внешних угроз со стороны Империи или папства. Эта миссия принадлежит корпорации вестминстерских судей и по сей день.

История английского права — общего права, разумеется, — обретала воплощение в трудах выдающихся средневековых правоведов, пояснявших потомкам основы «древней конституции». Эти тексты и по сей день считаются ключевыми для понимания развития английской государственности.

В их число вошли трактаты Гланвилла, Брактона, Литтлтона, так называемый «Бриттон» (первое сочинение на «юридическом французском»), Флета, трактат Джона Фортескью, а также Великая хартия вольностей. При этом наследие средневекового канонического и цивильного права и связанных с ними институтов оставалось по понятным причинам невостребованным.

Начиная с сочинений Сэлдена можно говорить о рождении жанра «правовой истории» в двух аспектах: как исторического нарратива, в котором центральный объект исследования — право и правовые институты, и как нарратива, адаптирующего в качестве исследовательского метода принципы работы юристов общего права (опора на документ, уподобляемый прецеденту, и предоставление читателю роли присяжного, которому принадлежит право вынесения вердикта).

Те явления, которые с общим правом связаны не были, неизбежно попадали на периферию повествования либо воспринимались как антагонисты.

Нельзя забывать и о том, что и Кок, и Сэлден активно участвовали в политических коллизиях своего времени, а их высказывания и оценки в немалой степени определялись политической конъюнктурой.

В ходе антиепископальной полемики прежняя политически нейтральная оценка церковных судов (как пред-, так и постреформационных) также превращалась в однозначно негативную, тем самым заведомо обесценивая в глазах общества труды средневековых латино-язычных канонистов.

Так, по мнению Мэтью Хейла, выдающегося юриста и автора первой «Истории общего права», писавшего после окончания революционных потрясений XVII в., залогом единства английского народа должны были стать в равной степени общее право и принадлежность к церкви Англии.

Хотя сам Хейл уделял изучению римского и канонического права немало внимания и даже жаловался, что «римское право столь мало изучено англичанами», он все же отдавал бесспорный приоритет исконно островной системе права, неразрывно связывая его с «национальной» конфессией.

Таким образом, в единый концепт объединялись три компонента: правовое, административное и конфессиональное развитие при очевидном доминировании правового.

Можно, однако, задать вопрос: почему «монополия общего права» в области английской правовой истории не была оспорена цивилистами, наследниками утонченной и развитой интеллектуальной традиции, в том числе и традиции построения политико-правовых систем? Ответ следует вновь искать в специфике институционального развития британской правовой системы.

На рубеже XVI−XVII столетий суды цивильного права были ориентированы на решение определенного круга дел. В области правовой рефлексии самой плодотворной оказалась деятельность Адмиралтейского суда: активно развивающиеся торговые интересы Англии побуждали цивилистов обращаться к проблемам международного и торгового права, что отразилось в сочинениях целой плеяды авторов, начиная с Альберико Джентили и сэра Томаса Ридли в конце XVI в. и заканчивая Чарльзом Моллоем во второй половине XVII в.

В то время как цивилисты ориентировались на широкую политическую, континентальную перспективу, взгляд юристов общего права был скорее ретроспективен.

Наконец, построение в пределах социопрофессионального сообщества цивилистов «правовой истории» было гораздо более проблематичным (хотя и возможным) из-за меньшей значимости в данной правовой системе элементов историзма.